Любимые песни 

   

Где любят нас

Одна из многих песен, написанных творческим дуэтом Осецкая–Краевский.  В 1982 году Северин Краевский, аккомпанируя себе на гитаре, наиграл ее для III программы польского радио. Песня стала очень популярной, в том числе и в нашей стране. Недавно появилась новая музыкальная версия этой песни – Станислава Сойки, который включил ее в свой новый диск «Только брать» (2010) под названием «Луна, плыви…»

Не надо так меня жалеть,
мне жалость ни к чему!
Когда в любви доверья нет,
зачем тянуть струну?
В шкатулке, где меня хранил,
порядок наведи,
а я вернусь к соснам своим,
к начальному пути.

Луна, плыви, к себе зови,
настал уже наш час!
Плывем туда, гребем туда –
туда, где любят нас…

Бывало, стоя, полный зал
пел песню не одну,
но если голос вдруг пропал,
зачем тянуть струну?
На первый знак друзей кулак
закончит давний спор…
За легкой славой лишь дурак
полезет на костер.

Луна, плыви, к себе зови,
настал уже наш час!
Плывем туда, гребем туда –
туда, где любят нас…

Бывало так, мечталось так:
кушетка, лампа, стол…
Сегодня пыл уже иссяк,
и голос сердца смолк.

Большое что-то совершить,
поймать свой звездный час!
Есть вдоволь сил еще, чтоб плыть
туда, где любят нас!

Музыка и исполнение Северина Краевского

Музыка и исполнение Станислава Сойки

 

 

НАЧАТАЯ ТЕТРАДЬ 

Эта мелодичная  песня на музыку Северина Краевского была написана для Марыли Родович. Впервые под названием «Эта песня тебе лишь в награду…» была исполнена певицей для альбома «Польская мадонна» (1987). В 1993 году Марыля приняла участие в концерте «Женщины моей жизни» с участием Агнешки Осецкой в студии III программы Польского радио, где исполнила и эту песню.

 

В невозможном небе – ангельские хоры,
в невозможном небе – невозможный дом,
и вовсе не нужно ходить больше в школу,
и все забавы и смех кругом!

В невозможном доме невозможные предметы,
в невозможном доме невозможный стол,
и танцы, и шутки с полдня до рассвета,
и все тут вместе, всё целиком.

Эта песня – тебе лишь в награду,
ты услышь ее, где б ты не был...
Принесется она по радио,
а могла бы лететь по небу!
Эту песню тебе посвящаю,
в ней услышишь мой смех и вздох…
Коль отыщет тебя – где, не знаю –
то промолвишь тихонько «Ох-ох!»

Невозможном утром невозможные подарки,
невозможным утром – цветы на снегу,
и есть Закопане, и эта тетрадка,
что столько лет для тебя берегу!

Эта песня – тебе лишь в награду,
ты услышь ее, где б ты не был...
Принесется она по радио,
а могла бы лететь по небу!
Эту песню тебе посвящаю,
в ней услышишь мой смех и вздох…
Коль отыщет тебя – где, не знаю –
то промолвишь тихонько «Ох-ох!»

 

Поет Марыля Родович (1993)


 

СОПОТСКОЕ БОЛЕРО

Музыку к этой песне написал композитор и пианист Влодзимеж Корч,
автор многих популярных произведений, награжденных на Фестивалях в Ополе.
Для Агнешки он сочинил музыку более десятка песен. 

 

Адье, Ривьера Снов, гуд-бай, Мечтаний Бухта,
Я в коктейль-баре вновь, год не прошёл как будто.
Стакан стоит вверх дном, а в нём – старинный фильм
О времени былом, о тех, с кем прежде был…
И нас манил, как порт, как форт, где пел джаз-банд,
Гуляка, щёголь, лорд – сопотский Hotel Grand.

Адье, Ривьера Снов, гуд-бай, Мечтаний Бухта,
Я в коктейль-баре вновь, год не прошёл как будто…
Здесь каждый гость был мил и лесом пахнул джин,
Японец или финн пускал из трубки дым.
А если к морю ты поплакать выходил,
В сто окон золотых он вслед тебе светил.
Там белых чаек гам заполонял балкон
И ангелы к дверям слетали с облаков.
Любовниц рой был там с обложки «Erotique»,
Одних не ждать уж нам, к другим – давно привык.

Адье, Ривьера Снов, гуд-бай, Мечтаний Бухта,
Я в коктейль-баре вновь, год не прошёл как будто…
Мы шли встречать восход – и солнца мяч взлетал,
А ночь, как блудный кот, от нас бежала вдаль.
И не наткнуться б тут в недобрый этот час

На тех, что нас не ждут и уж не ранят нас.
Мёд болеро так густ в сиреневой ночи –
Когда остынем, пусть как чудо прозвучит.
Не дай попасться здесь на подлый тот обман,
Что в жизни что-то есть важней, чем Hotel Grand.

Адье, Ривьера Снов, гуд-бай, Мечтаний Бухта,
Я в коктейль-баре вновь, год не прошёл как будто.
Стакан стоит вверх дном, а в нём – старинный фильм
О времени былом, о тех, с кем прежде был.
Как гавань нас манил, как форт, где пел джаз-банд,
Гуляка, щёголь, лорд –  сопотский Hotel Grand.

Hotel Grand…

Перевод Марины Шалаевой и Анатолия Нехая

Послушайте эту песню в исполнении Эдиты Гепперт

 

В желтом пожаре листьев

Музыку этой песни написал  Анджей Зелинский, музыкант и исполнитель, основатель знаменитого рок-ансамбля «Скальды» (1965). С Агнешкой Осецкой ансамбль сотрудничал, начиная с 1967 года. Песня впервые была исполнена с участием певицы Люции Прус на VIII Фестивале польской песни в Ополе (1970). Это лирическая песня – мечта женщины о свободе, в которой автор, сравнивая себя с птицей, выражает желание не быть «окольцованной» и тем более не быть гусыней. Уж лучше стать нырком, случайно попавшим в костер и сгорающим в нем!..

Люция Вероника Прус (1942–2002) – одна из лучших исполнительниц песен Осецкой. Название этой песни принял Фестиваль и Конкурс поэтической песни им. Люции Прус в Белостоке, проводящийся с 2009 года.

 

В желтом пожаре листьев
береза медленно сгорает,
за январем январь стучится,
декабрь – за ними уплывает.
У птиц огромное волненье:
остаться или улетать?
Стоят на травке, как на сцене –
прожить бы, перезимовать!

И я вот так не раз прощалась,
и я мечтала возвратиться,
хоть на руке моей сверкало
колечко, словно бы у птицы.
И я с тобой не раз прощалась
за тучей, лесом, за горой,
и я с тобой не раз прощалась,
прощалась я не раз…

Гусям уж приговор известен,
и не дожить им до коляды.
Их головы с слезами вместе
увянут, как цветы из сада.
Гусь нынче гордо выступает,
как будто в контрдансе сонном, –
так глупый жирный принц встречает
переворот революционный.

И я вот так не раз встречалась,
и от стыда горели щеки,
и Богу снова доверялось
то, что в душе храню глубоко.
И я с тобой не раз встречалась
за тучей, лесом, за горой,
и я с тобой не раз встречалась,
встречалась я не раз…

Костер дымится под сосною,
нырок несчастный там сгорает,
а сердце бедное, больное
в нем вместе с птичкой пропадает.
И все же нечего бояться,
не надо слез, как говорится, –
еще весной мне расплясаться,
еще весной мне раскрутиться!

И я вот так не раз прощалась,
и я мечтала возвратиться,
хоть на руке моей сверкало
колечко, словно бы у птицы.
И ты вот так не раз прощался
за тучей, лесом, за горой,
и ты вот так не раз прощался,
прощался ты не раз…

 

Музыка Анджея Зелинского.

Послушайте ее в исполнении Люции Прус и ансамбля «Скальды» (солист Анджей Зелинский). Кроме «Скальдов», эту песню позднее исполняла Катажина Гронец вместе с Робертом Яновским.

 

Ночь кругом уже настала

Эта песню Агнешка включила в свой телевизионный цикл «Поющие письма», который она вела в 60-е годы. Первой исполнительницей этой колыбельной была Люция Прус (1964). Песня получила одну из наград на Фестивале в Ополе в 1966 г. Другой награжденной на этом фестивале песней Осецкой была «Na całych jeziorachty». Обе песни, музыку к которым написал композитор Адам Славиньский, возможно, имели одного и того же адресата –  лесничего Стаха Поповского на Мазурских озерах, которые так любила Агнешка.

Существует еще один вариант перевода этой песни – Марины Шалаевой, представленный в разделе «Конкурс» нашего сайта. Марина выбрала это стихотворение в качестве выпускной работы на заочном Интернет-семинаре молодых переводчиков польской поэзии, проходившем в мае-июне 2010 г.

Доброго пути тебе, Марина!

Ночь кругом уже настала,
Выплыл месяц светлый,
Я тебе не досказала
Слов своих заветных.
Я с тобой не поспешила
К звездам самым ясным
И тебя не наградила
Именем прекрасным…

Из объятий сотворила
Колыбель тебе я,
Не порань себя, мой милый,
Колким тем репеем.
А ты спи, а ты спи,
Тьмой тебя укрою,
Спи-усни, спи-усни,
Будь во сне со мною.

И тебя я не сравнила
Ни с цветком, ни с хлебом,
И тебе не приклонила
Ни земли, ни неба.
Мы с тобой не пролетели
По морям-озерам,
Я тебе еще не верю,
Но поверю скоро…

Из объятий сотворила
Колыбель тебе я,
Не порань себя, мой милый,
Колким тем репеем.
А ты спи, а ты спи,
Тьмой тебя укрою,
Спи-усни, спи-усни,
Будь во сне со мною.

Перевод Анатолия Нехая

Музыка: Адам Славиньский

Послушайте эту песню в исполнении Люции Прус. Запись сделана на авторском вечере Агнешки Осецкой, которая стоит у рояля рядом с певицей. За роялем – композитор Адам Славинский. Подпевают (на заднем плане) Кристина Сенкевич и Марыля Родович.

 

Ах, пани, панове...  

Эту грустную песню об уходящей любви Агнешка написала для мюзикла «Apetyt na czereśnie», впервые поставленного в варшавском театре «Атенеум» в 1968 г. Музыку к спектаклю написал Адам Славиньский. В 1969 г. ее поставил театр «Современник» под названием «Вкус черешни». Музыку к нескольким песням написал Булат Окуджава, он же перевел их на русский язык. Следует сказать, что текст пьесы приспосабливался к условиям постановки в условиях сильного цензурного давления, поэтому в некоторых местах и песня отличается от подлинника. Например, была выброшена строчка о костельном звоне, – какой такой звон может быть в социалистической стране?  Не повезло и уставшим птицам – пусть себе умирают, но не в нашей песне.

Предлагаем свой вариант, более близкий к подлиннику.

Гаснут искры в лугах, парни мчат со всех ног,
вечер долгий, холодный ползет на порог.
С колокольни уже отзвонили,
нет надежды, чтоб нас навестили.
А в пивной еще свет, пиво есть, горя нет,
но наплыв уж не тот, – год прошел, снова год…
А у репы ботва серебрится,
умирают уставшие птицы…

Ах, пани, панове, ах, пани, панове,
ах, пани, панове, тепла откуда ж взять?
Что было, то было, что было, то было,
что было, то было, и тому уж не бывать!
Ах, пани, панове, ах, пани, панове,
ах, пани, панове, ну чья же тут вина?
Что было, то было, любовь нас прельстила,
приснилась, отснилась, вся выпита до дна.

Спят деревьев стволы, ветер листья унес,
как надежды мои, что пропали без слез.
Щуки плещутся в речке устало,
год прошел, снова год – как попало.
Ты глядишь мне вослед, говоришь «счастья нет»,
Видно, кончен наш бал, и не ври, что, мол, жаль.
На полях вся картошка померзла,
расставаться пора – уже поздно…

Ах, пани, панове…

Элегантность твою и твой такт я ценю,
как красиво не видишь слезу ты мою!
Еще руки мои ты голубишь,
но, как песенку эту, забудешь.
Что ж, такая игра: раз пора, то пора,
славно было мне с ним, но не много ли зим?
Видно, мало тебя я любила,
но не в силах забыть все, что было.

Ах, пани, панове

                                               Перевод Анатолия Нехая

Музыка: Булат Окуджава

Послушайте эту песню в исполнении Кристины Сенкевич и Петра Фрончевского

 

Сидели мы на крыше

Агнешка Осецкая, знаток уличной баллады, широкая панорама которой была представлена ею в мюзикле «Пусть покроются яблони цветом», и сама не чуждалась подобной тематики. Так, в пьесе для СТС-а «Oskarzeni» («Обвиняемые», 1964) имеется несколько песен, действие которых происходит в варшавских малинах («Widzisz, mała», «Zabawa w sielankę» и др.). Веселая песенка «Сидели мы на крыше», сочиненная на блатной одесский мотивчик, примыкает к этому направлению. Слова «Крыши» были впервые опубликованы (вместе с нотами) в журнале «Пшекруй» №1028–1029 (1964).

 

Сидели мы на крыше, а, может, еще выше,
а может, даже выше тех небес!
А ты со мной расстался, и к этой вот подался,
чего ж ты целовался со мной, балбес?

Нашла тебя в канаве, привыкшего к отраве,
и привела тебя я в Божий вид.
А ты со мной расстался, и к этой вот подался,
чего ж ты целовался со мной, бандит?

Помыла тебя чисто, отправила к дантисту,
напялила костюм на твой хребет…
А ты со мной расстался, и к этой вот подался,
чего ж ты целовался со мною, дармоед?

Брала с собой на базу, ведь ты ж был гол, зараза,
и в обувной водила магазин!
А ты со мной расстался, и к этой вот подался,
чего ж ты целовался со мной, кретин?

Учила в страсти пылкой, как есть ножом и вилкой,
твердила то спасибо, то пардон...
А ты со мной расстался, и к этой вот подался,
чего ж ты целовался со мной, бурбон?

А утром начинала учить тебя сначала:
– Духи не для того, чтоб ты их пил!..
Но ты со мной расстался, и к этой вот подался,
чего ж ты целовался со мною, крокодил?

Поправился ты малость, всё ел, что полагалось,
а сколько это стоит, ты бы знал!
Но ты со мной расстался, и к этой вот подался,
чего ж ты целовался со мной, нахал!

Ты просто гад ползучий, использовал ты случай,
а заодно испортил мою жизнь!
Плати теперь по счёту за хлеб и за работу,
за всю мою заботу плати – или вернись!

Вернись…
             

Музыка народная.

Первой исполнительницей этой песни, завоевавшей в Польше широкую популярность, была Слава Пшибыльска (1968). 

 

Влюбленные с улицы Каменной 

Начиная с 1955 г., Агнешка Осецкая сотрудничала с коллективом Студенческого тетра сатириков в Варшаве (СТС), сочинив для него около 150 песен, в том числе и знаменитый зонг «Влюбленные с улицы Каменной» (1958). Улица с таким названием была в Лодзи, где, окончив факультет журналистики Варшавского университета, Агнешка училась в Высшей школе театра и кинематографии. Сейчас на этой улочке (теперь она называется Влукеннича, т.е. Текстильная) стоит памятник двоим влюбленным,  укрытым одним плащом.

В их кармане – пятак на киношку,
банка пива и хлеба немножко,
светит небо в глазах голубое,
зябнут руки зимою.

Влюбленные с улицы Каменной
букетов, колец не вручают,
влюбленные с улицы Каменной
Шекспира вовсе не знают –
влюбленные с улицы Каменной.

Вечерами на лестницах где-то
греют мальчикам руки девчата,
могут так простоять до рассвета
в юбках дешевых, измятых.

Влюбленные с улицы Каменной
в трамваях ездят кататься,
влюбленные с улицы Каменной
сторожей и легавых боятся  –
влюбленные с улицы Каменной.

Но день придет – и с факелом жарким
выйдут в поход – голодные, жалкие.
– Хотим Ромео! – вопят девчата, –
к Каменной больше нету возврата!
– Хотим Джульетту! – орут подростки,
дайте Джульетт нам, гады, подонки!
С шумом и криком бегут по предместью,
амур тряпичный мчит с ними вместе…

А потом – тишина, затемнение,
и на Каменную возвращение.

 

Композитор – Войцех Солярж (род. 1934)

Первой исполнительницей песни, написанной для пьесы «Бал-маскарад» в СТС-е, была Эльжбета Чижевска. Впоследствии ее исполняли Зофья Рысювна, Анна Пруцналь и др. Поэтесса включила эту песню в свой мюзикл «Niech no tylko zakwitną jabłonie» («Путь покроются яблони цветом», 1964).


 
 

Очкарики

Песня была написана для Студенческого театра сатириков в Варшаве и исполнена на Фестивале польской песни
в Ополе в 1963 году. Завоевала первую награду,
что позволило Агнешке купить себе моторную лодку, названную ею «Мистер Паганини», которая позднее была спущена на воду на ее любимых Мазурских озерах.
Это был первый большой песенный успех Осецкой.

Последние строчки песни первоначально имели другую редакцию: «А потом в далеком месте получают тыщу двести…», что было ближе к истине. Но цензура заставила текст переделать! 

 

В одиночку и рядами
ходят-бродят по столице
очкари и очкарицы
рядом с нами…
Чертежи у них под мышкой,
а в руках — конспекты, книжки
и т.д. и т.п.,
и т.д., и т.д., и т.п.

Ходят с красными носами,
шеи кутают шарфами,
а в кармане — ни купюры,
лица хмуры.
Но походки нет степенней,
каждый мыслит об Эйнштейне
и т.д., и т.п.,
и т.д., и т.д., и т.п.

В общежитии ютятся,
чайник — вот всё их богатство,
не для них, брат, де-воляи,
и «Парижи», и «Шанхаи»,
не для них — балы-забавы,
и ни Любы и ни Славы,
и т.д., и т.д., и т.п.

Но однажды под доскою
с менделеевской таблицей
вдруг очкарик очкарицу
поцелует...
И очки затянет мгла,
задрожит в руке рука,
а потом — в библиотеке,
и в столовке, и в аптеке,
и т.д., и т.д., и т.п.

А потом — худые крайне,
но с дипломами в кармане —
отплывают вдаль в вагонах,
после женятся на жёнах,
после ходят на работу
за две тыщи польских злотых,
и т.д., и т.д., и т.п.

(перевод Анатолия Нехая)

Музыка: Ярослав Абрамов
Исполнители: Слава Пшибыльска (1963), Анна Мария Йопек (1996),
Анна Серафиньска (2006) и др.