«ПО ЭТОМУ СВЕТЛОМУ ЛУЧУ…»
Агнешка Осецкая родилась в 1936 году. Для своего поколения она
представляла собой нечто большее, чем поэт (с присущей ей строптивостью
она заявляла, что ей больше нравится слово «поэтесса») и автор песен.
Она была музой тех людей, которые желали вырваться из серой и печальной
действительности. Они мечтали о правде и свободе, им нужна была чуточка
безумства – и поэзия. Ее отец, музыкант Виктор Осецкий, сам сочинивший
множество песен, до войны работал пианистом во львовском казино, мать
была администратором в кафе... От старшего поколения Агнешка Осецкая
переняла тягу к литературному кафе и жанру кабаре. Итак, она писала
тексты для гданьского «Бим-Бома», стала первой дамой возникшего во
времена оттепели Студенческого театра сатириков в Варшаве, для которого
сочиняла песенки и пьесы. По сей день ее произведения исполняются в
краковской «Пивнице под Баранами» и в варшавском кабаре «Под эгидой».
Она была тесно связана с кругом парижской «Культуры». Это она отвезла в
Париж рукопись «Кладбищ» Марека Хласко. Хотя она много путешествовала,
никто и представить себе не мог, что она могла бы навсегда оставить
Польшу. «Тебе нельзя эмигрировать, ведь ты – часть польского пейзажа»,
– сказал ей как-то композитор Кшиштоф Комеда.
«Мы не вполне отдаем себе отчет, – писал один из критиков,– до
какой степени наше восприятие, наши чувства и мысли пропитаны Осецкой и
ее поэтикой. То, что поляки интересуются поэзией и – я надеюсь –
понимают ее, это заслуга не только наших нобелевских лауреатов. Также и
Агнешки Осецкой, которая ежедневно учила нас той же поэзии».
Мы знаем ее как автора почти двух тысяч песен. Помним ее «Нет
покоя», «Польскую Мадонну», «Бал»… Героинями ее песен часто бывали
ранимые, не нашедшие счастья в любви девушки. О них пели Марыля
Родович, Магда Умер, Люция Прус, Анна Шаляпак. О подобной девушке
рассказывала Кристина Янда в монодраме «Белая блузка».
– Как и мои лирические героини, я – просительница в любви. Как тот
рыцарь, который стоит на коленях под окном, как бард, поющий под
чьим-то балконом, как тот несчастный, что гонится за кроликом и не
может его поймать… Я та, кто ждет и тупо глядит в телефон. И мечется,
словно ночная бабочка… но ведь блондинки всегда кажутся более
счастливыми, чем они есть на самом деле, – рассказывала Агнешка о себе
в телевизионном цикле «Приближения».
Агнешка дружила с Булатом Окуджавой, была обручена с Мареком
Хласко, который не раз писал в письмах о ее «неудержимой
чувственности». Она располагала целой толпой поклонников, знакомых и
друзей, хотя в глубине души оставалась одинокой. Это видно на многих ее
снимках.
Как-то она сказала, что многократно искала в жизни горячей
страсти, а судьба чаще всего давала ей лишь слегка разогретые чувства.
Она гордилась своей дочерью Агатой Пассент, хотя и признавала с
сожалением, что не умела стать ей хорошей матерью...
Последние годы она топила свою грусть в алкоголе. Эта склонность
усилилась, когда она узнала о неизлечимой болезни, которую поэтесса
героически приняла и переносила. В маленьких кафе Саской Кемпы ей часто
случалось выпивать за коллег – «тех, кому не повезло». Она не скрывала
этих минут своей слабости, потому что никогда не ставила себя на
пьедестал.
В фильме, снятом о ней Гражиной Печуро, Осецкая, глядя в небо,
говорит, обращаясь к Северину Краевскому:
– Когда я уже буду там, наверху, то временами буду спускаться к
вам на землю…
– А как же ты к нам придешь? – спросил Северин.
– Вот по этому светлому лучу – отвечала поэтесса.
И в течение всех лет, прошедших со дня ее смерти, многие любители
Осецкой с надеждой смотрят на небо.
Ян Бонч-Шубловский,
«Gazeta Wyborcza», 7 марта 2000
